«Умерла бабушка, потом Галя и Нина». Интервью человека, выжившего в аду

Обозреватель aif.ru взял интервью у Ленины Павловны Макеевой — председателя Карельского союза бывших малолетних узников фашистских концлагерей. Ей было всего пять с половиной лет, когда в 1941 году Ленина вместе со всей своей семьёй была помещена финскими оккупантами за колючую проволоку. Просто за то, что она русская…

«Много людей погибало»

Георгий Зотов, aif.ru: Вы помните, как вас отвезли в концлагерь?

Ленина Макеева: Да, словно это было вчера. Когда началась война, мы жили в Петрозаводске рядом с железнодорожной станцией. Часто случились налёты вражеских самолётов, мы бегали в бомбоубежище. У мамы были рюкзачки для нас — бельё, сухари. Отец сказал — езжайте в деревню, там не бомбят…а война месяца через три кончится. Тем более мама была беременна. Мы уехали. Позже мама вернулась: финны уже подступали к Петрозаводску. Отец стал её просить — эвакуируйся со мной. Она ответила — как я брошу стариков и детей? А 1 октября 1941 года финны пришли. Мы укрылись в лесу, построили шалаши, бабушка корову туда увела. Пробыли недели две, кончилась еда. Женщины пошли накопать картошки в поле, их обнаружила финская разведка… всех забрали, увели в деревню. Там мама родила двойню, двух девочек. Через месяц и нас, и жителей окрестных деревень забрали, погрузили на подводы и привезли в Петрозаводск, в концлагерь №5.

— Как он выглядел?

— Обычные дома в центре города, их огородили колючей проволокой. Здания стояли пустые, жители эвакуировались срочно, ничего не успели взять, вся обстановка сохранилась. В комнату размером в 20 метров набили 17 человек, включая двух грудничков, можете представить себе? Это произошло 12 декабря 41-го года.

— Первая зима была самая страшная?

— Да не сказала бы — вторая тоже была не лучше. Почти все мы спали на полу, вповалку: было лишь две кровати, на них разместили четверых взрослых. Все удобства — на улице, в огороде. Питание ужасное. Пожилые люди сразу стали болеть. Бабушка умерла через три недели — 2 января 1942 года. Как раз в то время людей очень много погибало — болезни, холод, голод. Вскоре нам дали другую комнату — в бараке, около железной дороги, рядом с колючей проволокой. Там было полегче — семь человек в помещении. Но это не помогло — мама сильно заболела, у неё началась куриная слепота, отнялись ноги, мы с братом слегли, дедушка — тоже, влёжку прямо лежали. Цинга у нас была. Соседи помогали, воду приносили, дрова для обогрева. Римму Гужеву, девушку одну, всю жизнь вспоминаю: её водили на работу финны, она приносила нам объедки, делилась — благодаря ей выжили.

— Чем вас кормили?

— Просто чуть-чуть муки, мама болтушку делала. Сыр иногда был, внутри гнилой. Изредка давали колбасу с крупой, как с наполнителем — тоже гнилая. Запах противный, но, если ты голоден, тебе всё равно. С животом люди мучились, дизентерия началась. Иногда приносили по чашке отходов от селёдки — икра, молоки. Из муки пекли лепёшки и макали в селёдочный рассол, потом пить ужасно хотелось. И вот таких измученных людей заставляли работать. Узников постарше отправляли на лесозаготовки. А женщин и подростков выводили в Петрозаводск — разбирать завалы, колоть и пилить дрова.

«Дети тихо умирали»

— Что вы делали для того, чтобы выжить?

— Голодный человек способен на всё. Дети делали подкопы под проволоку, убегали в город. Копали в тёмное время, пока часовой отошёл и не видит. Подходили к финским кухням, просили еды, некоторые подворовывали. Но всегда возвращались назад — а куда убежишь, если кругом финны, а в концлагере твоя семья? Если нарушителей ловили, пороли плетью. С вышек охрана по ним стреляла — убивали и ранили. Те дети, что не могли раздобыть еду, — тихо умирали. По очереди умерли обе сестрёнки мои, Галя и Нина — одной 11 месяцев было, другой — 13. Мама тяжко болела, пришлось отнять их от груди. Одна женщина сказала — если не отнимешь, сама умрёшь: двойняшки после этого точно погибнут, а другие твои дети останутся без тебя. Маленькие Галя и Нина голода не выдержали. Их на кладбище Пески затем похоронили, как и многих. Обычно умерших вывозили в покойницкую, там телега приезжала, туда сваливали, покрывали и увозили.

— Как финны обращались с русскими заключёнными?

— Без жалости. Близко к проволоке подходить запрещали, иначе — расстрел. Я помню, у ограждения цветочки росли, белая «кашка», красной мало, а она послаще… мы их собирали и ели, корешки рыли. За проволокой же щавель — красивый, крупный. Мой двоюродный дед Илья Васильевич увидел там что-то съедобное. Подошёл к ограде, его выпороли плетьми, через неделю он умер. На лесозаготовках часто гибли — от истощения, непосильного труда. Люди были не по сезону одеты зимой, одежду тёплую не давали, ходили в лохмотьях, простужались и умирали. Погонят утром в лес группу в тридцать человек, а обратно возвращается двадцать. Клопы, вши заедали. Перед визитом в концлагеря делегации Красного Креста сделали профилактику: постригли под Котовского, водили в жарилки, в домах жгли серу — у кого вши, их переселяли в отдельные бараки, «вшивый городок». Сейчас говорят, что после приезда Красного Креста стало лучше, но это не так. Норму продуктов малость увеличили, а так всё осталось по-прежнему.

— Вы помните появление Красной Армии?

— Да. Петрозаводск был уже освобождён, и должен прийти первый поезд. Кто из лагеря N3, все туда побежали. НКВД сделал оцепление, но ситуация была душераздирающая — на перроне стон, прорвали это оцепление, поезд подходит, открывает двери. Невероятно, тысячи людей плачут, целуются, обнимаются. Отец наш тоже приехал, мы радовались.

«От финнов ничего не жду»

— Как финны сейчас относятся к тем концлагерям?

— Со мной общалась писательница Марья-Леена Миккола. Она написала книгу, взяв интервью у 17 узников финских концлагерей в Карелии. Её исследование два раза переиздали — оно разлетелось на «ура». Как обычно, реакция разделилась — одни финны были потрясены, другие заявляли, что такого не было. Я обратилась к президенту Финляндии, приведя пример: Германия извинилась за преступления нацистов, выплатила компенсации. Мне пришёл ответ — согласно договору от 1947 года, мы ничего вам не должны. Это несправедливо! Советское правительство дало Финляндии в 1917 году независимость, а они столько на наши территории нападали, неблагодарные люди. Мы им всё прощали, за бесценок туда отправляли ресурсы, ведь дружественная всё-таки страна.

— После того, что вы пережили, какое у вас мнение о финнах?

— Русский народ терпеливый. Случается, я про себя думаю — сволочи, ненавижу, возмущаюсь. Но в жизни понимаешь — худой мир всегда лучше доброй ссоры.

— Имеют ли бывшие узники финских концлагерей какие-то льготы?

— По закону, мы приравнены к инвалидам войны. До 2005 года всё было более-менее нормально. А потом нас стали прижимать, словно мы второй сорт. Прежде мы имели право на охранную сигнализацию в квартире, проезд на поезде, на самолёте, были талончики. Сейчас даже в бесплатном пользовании домашним телефоном нам отказывают, говорят — вы не указаны в законе о ветеранах, а мы коммерческая организация, и даром вас обслуживать не можем. В Петербурге помогают, в Москве — тоже, а у нас — нет денег. От финнов я лично уже ничего не жду. Я давала следствию показания о своей жизни в концлагере, действия финских оккупантов против советского народа признали геноцидом. Думала, нам предоставят больше льгот, но ничего подобного. Вот приходит соцработник убираться — и только квартиру подметёт. Окна вымыть — за деньги, в туалете убрать, в ванной — не положено, надо платить. Нас, бывших узников, осталось в живых всего 1 177 человек, каждый год люди умирают, но чиновники непробиваемы.

Петрозаводск (Россия)

От редакции: АиФ отправит запрос в Министерство социальной защиты Республики Карелия и в правительство РФ по поводу жалоб бывших узников финских концлагерей.

По материалам: aif.ru